Лого - Обзор фантастики
Русская фантастика
sep
навигатор
Список текущего раздела
!

 Сочинения в двух томах. Том второй   19 из 209 
Обложка книги

Заказать эту книгу на о3оне
Публикация
Рыбаков В.
Очаг на башне

Рыбаков В.
Зима

Рыбаков В.
Носитель культуры

Рыбаков В.
Первый день спасения

Рыбаков В.
Достоин свободы

Рыбаков В.
Вода и кораблики

Рыбаков В.
Доверие

Балабуха А.
Полет сквозь миражи

Справка

Сочинения в двух томах. Том второй:/ . - М.: Терра, 1997.- (Большая библиотека приключений и научной фантастики).- 512c.- ISBN 5-300-00907-5 (т.2), 5-300-00905-9.

Аннотация

Предлагаемый вниманию читателей двухтомник Вячеслава Рыбакова - своего рода "малое" собрание сочинений замечательного петербургского фантаста. В нем собраны произведения разных лет, такие, как знаменитый роман "Гравилет "Цесаревич", роман "Очаг на башне", а также повести и рассказы.

Во второй том включены роман "Очаг на башне", повести и рассказы.

  

 
Классификация Научная фантастикаПсихологическаяРомантическая
  
Обзор

Философия нравственности в романах "Очаг на башне" и - особенно - в "Дерни за веревочку" выведена на никем не достигавшуюся доселе высоту. Романы эти настолько эмоцианально насыщены, что чтение их сравнимо с этической травмой.

С. Бережной

Это действительно наносит душевную травму. Я, начав читать, уже не мог оторваться. И не потому что меня держал захватывающий сюжет - я просто не верил, что такую любовь можно убить. "Нет",- говорил я себе переворачивая страницу,- "это не возможно. Только не это!"

И закрыв книгу, понял, что должен немедленно сделать что-то хорошее. Прямо сейчас. Чтобы хоть как-то остановить эту боль...

 

 

Внешние ссылки
  • Вячеслав Рыбаков, произведения в файлах
    Некоторые произведения Рыбакова в файловом виде доступны на CD Загуменова.

  • О Вячеславе РЫБАКОВЕ
    Небольшая подборка из критических материалов, рассказов и повестей.
    Сюда вошли статьи и рецензии Сергея Переслегина, Василия Владимирского, Сергея Щеглова и Сергея Бережного, интервью Андрея Черткова, повесть "Вода и кораблики", рассказы "Прощание славянки с мечтой", "Ветер и пустота" и "Носитель культуры".

 

Рецензия

Идея нового синтеза, отрицающего обе псевдокультуры, впервые появляется в повести "Дерни за веревочку". В "Очаге на башне" она звучит в полную силу.

Я не буду цитировать. Невозможно переписать в критическую статью десятки страниц. А отрывки... они неизбежно покажутся либо слащавыми, либо неуместно развязными. О любви невозможно рассказать в одном маленьком эпизоде. Чтобы почувствовать Рыбаковский синтез, нужно полностью прочесть "Очаг на башне".

И в романе и в повести любовь гибнет.
. . .

Инферно.

Опять альтернатива: либо одна индукция, либо другая. Если любовь не сможет изменить общественные отношения, общественные отношения уничтожат любовь.

Любовь Аси и Симагина в романе "Очаг на башне" умирает медленно и мучительно. Но тоже неестественно. Валерий Вербицкий, воспользовавшись результатами работы Симагина, меняет сознание Аси, заставляя ее разлюбить.

Рыбаков показывает последний всплеск умирающей любви. Читать это трудно, цитировать невозможно.

Потом быстро углубляется "воронка" - необратимая ситуация, где каждый шаг ведет в пропасть. "Ну вот и все. Вот и пропал для меня Симагин". - говорит Ася. Начинается переоценка ценностей, такая, которая уже сама по себе - уже предательство. Его и себя. Приходит одиночество. И как будто освобождение.

Ася кажется себе умнее, лучше, естественнее. Прежние отношения даже не вспоминаются как счастье. Ведь их "не может быть". Значит была не любовь - глупость. Опять миф! Люди двадцатого века все время путают разум с рационализмом.

Ася идет до конца. Она прерывает беременность. Отдается Вербицкому. Даже брошенная всеми она отказывается вернуться, хотя бы выслушать Симагина. Дает ему пощечину за предложение помочь, используя тот самый метод, который - без спросу - применил Вербицкий.

Симагин говорит: "Человек ломается, чуть надави. Не сломанный человек - это ребенок, он еще не боится каждую ситуацию решать творчески, вкладывая всю душу, как совершенно неизвестную и жизненно важную, а у взрослых - внеэмоциональный инструментарий, технический набор стереотипов". О ком это он? О себе? Об Асе? Наверное, обо всех.

Рыбаков не желает навевать иллюзии. Настоящая любовь не только редка. Она хоть и всесильна, но абсолютно беззащитна. И раз нет ничего вечного в этом мире, она обречена на смерть.

Тогда, значит, лучше не любить?

Проще.

"- Одно дело,- полуобернувшись сказала Ася,- зная, что угасание неизбежно, раздувать огонь. Другое дело - сложить руки. Раз все уйдет - пусть уйдет безболезненно и дешево! А как обесценить? Да не вкладывать себя. И не вбирать в себя. Это, собственно, одно и то же. Значит, будет вкладывать лишь тот, кто с вами, а вы соблаговолите попользоваться. А когда начнется угасание, с полным правом закричите: Эгоисты, плохо старались! Не сумели! Это удел очень слабых людей, Валерий".

Для Рыбакова любовь - это всегда созидание. Другого. "Но ведь не только он ее создал. И она создала его. И когда он распоряжается собой - тем самым и ею. Всем, что в нем от нее. Без ее ведома нечестно этим распоряжаться".

Любовь - это и созидание других. Например, других общественных отношений. "Женщина всегда больше вкладывает в мужчину. А мужчина в мир". Любовь и вселенная. "Древнее земли и неба, древнее бессмертных богов".



Сергей Переслегин   (Декабрь 1987)