Лого - Обзор фантастики
Русская фантастика
sep
навигатор
Список текущего раздела
!

 Многорукий бог далайна   80 из 209 
Обложка книги

Заказать эту книгу на о3оне
Публикация
Логинов Святослав Владимирович
Многорукий бог далайна

Балабуха А.
Глаза на затылке, или Что впереди?

Справка

Логинов Святослав Владимирович, Многорукий бог далайна: Роман/ Ред.- Белов Г. -СПб.: Азбука - Терра, 1996.- (Азбука - fantasy [Русское fantasy]).- 480c.- Тираж 25000.- ISBN 5-7684-0033-8.

Аннотация

Роман Святослава Логинова "Многорукий бог далайна" интересен прежде всего тем, что созданный писателем-фантастом мир логичен от начала и до конца. Логичен настолько, что существование невообразимого Ероол-Гуя от первой до последней страницы не вызывает недоумения, а весь быт этого искореженного мира, мытарства его жителей, фантастические похождения главного героя творца-илбэча - все это накрепко удерживает внимание читателей.

  

 
Классификация ФэнтезиФилософскаяСатирическаяГероическаяЭпическая
  
Обзор

Писатель придумал игру. Его друг уговорил все это изложить на бумаге. Писатель обложился монгольскими словарями и написал. Вот так появилась эта книга. Вот только писатель был безусловно талантливый, да и идея была по своему оригинальна. Поэтому книга получилась интересной и ни на что не похожей. Впрочем в этом и была одна из задач автора - уйти от штампов, сложившихся стереотипов. И это ему удалось, как удалось создать и захватывающий сюжет, и оригинальный мир, удалось поднять кое-какие философские вопросы и успешно уклониться от их решения. Одним словом удалось почти все. Почему почти? Потому что не удалось заставить меня-читателя смотреть на придуманный мир глазами героев, сопереживать их горю и радости. Я так и остался наблюдателем, который с интересом следит за фигурками в прозрачной табакерке.

 
    Смотрите также обзоры других произведений Святослава Логинова
  • Колодезь

 

Внешние ссылки

 

Рецензия

Питерский фантаст Святослав Логинов дебютирует в Нижнем Новгороде романом "Многорукий бог далайна". То есть, известен Логинов уже лет десять. Я принадлежу к тем, кто запомнил Логинова по повести "Страж Перевала", а полюбил за рассказы на темы европейского Средневековья ("Железный век", "Микрокосм", "Цирюльник"). И до сих пор казалось, что попытки Логинова отойти от малой формы были малоудачны ("Я не трогаю тебя"), а попытки перейти с западной на иную - отечественную, скажем - почву ("Машенька") просто огорчительны.

И вот - роман, и весьма объемистый. И весь знакомый логиновский антураж, все эти алхимики, рыцари, ведьмы и тому подобное отринут полностью. Возможно, это многих разочарует. Но я могу сказать - на сегодняшний день это лучшее, что написал Святослав Логинов. Хотя традиционные атрибуты западного фэнтези им отброшены, абсолютно точно соблюдается главный принцип главного классика и теоретика жанра, ставившего целью фэнтези создание вторичных миров. Ибо роман об этом самом - о создании и разрушении мира.

Только во всех канонических мифологических системах мир создан либо для человека, либо хотя бы приемлем для его обитания. А если мир изначально создан *против* человека?

Творец, старик Тэнгэр, устав от вековой борьбы с многоруким порождением бездны Ёроол-Гуем, ненавидящим все живое, предлагает сотворить мир специально для Многорукого - просто для того, чтоб тот от Тэнгэра отвязался, и не мешал ему думать о вечном. "Я построю для тебя четырехугольный далайн - обширный и не имеющий дна, я наполню его водой, чтобы ты мог плавать, населю всякими тварями - мерзкими и отвратительными на вид, и ты будешь владычествовать над ними". Но среди множества встречных условий, поставленных Многоруким: "Мне надо, чтоб среди этих тварей была одна, похожая на тебя, как схожи две капли воды, чтоб у нее были две руки и две ноги, чтоб она умела разговаривать и думать о вечном. Я буду убивать эту тварь в память о нашей битве". Но Тэнгэр также приговаривает к тому, что раз в поколение будет рождаться илбэч - человек, умеющий создавать сушу лишь силой желания, и неизвестно, останется ли, прежде чем яд Многорукого разъест ограждающую мир стену, место в далайне самому Многорукому. Таков "миф творения" в изложении Святослава Логинова. Мир, созданный по меркам дьявола и для обитания дьявола, а человек, созданный по образу и подобию Божьему (Тэнгэрову) изначально дьяволу (Ёроол-Гую) в жертву обречен.

Псевдодальневосточная терминология (и дальнейшие "как бы" монгольские и китайские реалии) не должны вводить читателя в заблуждение. Хотя, конечно, введут, и, уверена, что будет высказанно мнение, что Логинов написал роман на основе монгольской мифологии. Ничего подобного. Я уже сказала - никакие канонические системы в основе романа не лежат. Я сказала также - никакие канонические...

В раннем христианстве оппозиция Бог - Сатана выражена слабо. Господь всемогущ, и представлять, что Сатана может реально противостоять ему - значит, умалять величие Божье. Но прежде христиан и в первые века их были гностики, отнюдь не считавшие Творца всемогущим. Ибо тот Творец, которого мы знаем - лишь слабая эманация, отражение истинного непознаваемого Бога. Разумеется, у такого творца-демиурга может быть "черный двойник", Сатанаил, истинный хозяин нашего мира. "Сотворение мира - эпизод второстепенный. Блистательная идея - мир, представленный, как нечто изначально пагубное, как косвенное и превратное отражение дивных небесных помыслов". (Х.Л.Борхес, "Оправдание лже-Василида", цит. по кн. "Письмена Бога", М., 1992).

Но гностицизм был всего лишь философской системой, вдобавок элитарной. Потом пришел пророк Мани и создал на ее основе "учение, доступное всем" - о вечной борьбе света и тьмы и регулярных явлениях "посланцев света". Церковь тут же объявила манихейство ересью и принялась его искоренять.

Говорят, все со временем становятся похожи на своих врагов. На протяжении столетий манихейство возрождалось под именами павликианства, движения катаров и вальденсов, богомильства - считавших мир вотчиной Сатанаила.

На протяжении столетий церковь уничтожала павликиан, катаров, вальденсов и богомилов, жгла их на кострах, объявляла против них крестовые походы. К исходу Средневековья с ересью манихейства было поконченно. Но если бы люди внимательно взглянули окрест себя, то увидели бы, что живут в манихейском мире.

Влияние гностическо-манихейской доктрины на формирование цивилизации - тема, вполне достойная внимания писателя вообще и писателя-фантаста в частности. В нашей литературе она затронута, кажется, только Аркадием и Борисом Стругацкими в "Отягощенных Злом". Но, если у Стругацких идет речь о *нашем* мире, *нашей* цивилизации, то Логинов развивает эту тему на материале "вторичного мира". Мира, изначально пагубно для человека.

Далайн - четырехугольник, обнесенный стеной Тэнгэра, где плещется ядовитая влага и торчат каменные острова - оройхоны. Оройхоны бывают сухие, мокрые и огненные, причем жизнь возможна только на сухих. Множество хищных и омерзительных тварей - не считая явлений Многорукого, уничтожающего все живое везде, где дотянутся его щупальца. Плюс еще всевозможные прелести. Невозможный мир. Невыносимый мир.

...А люди живут. И не просто живут - цивилизацию построили, отнюдь не примитивную. Научно-техническая мысль не дремлет - во всяком случае, при полном отсутствии в далайне каких-либо металлов и крайне редко встречающемся дереве до огнестрельного оружия и артиллерии здесь додумались.

...И мысль социально-политическая - тоже. В далайне представлены едва ли не все возможные формы правления. Классическая абсолютная монархия (Страна Вана). Теократия (Страна Старейшин). Тоталитарная структура в духе "лагерного коммунизма" (Страна Добрых Братьев). Анархическое общество изгоев, из которого при нормальном миропорядке способен прорасти "здоровый капитализм". Короче, все. А значит, к несчастьям человечества, запрограммированным от сотворения далайна, добавляются еще и неизбежные войны.

И все это на крохотной площадке, потому что весь далайн, весь мир этого человечества, если двигаться вдоль стены Тэнгэра по прямой, можно пешком обойти за четыре дня. Правда, прямых дорог в далайне нет.

По этому миру и странствует герой романа Шооран. Странствует под видом солдата-цэрэга, каторжника, бродячего сказителя, тщательно скрывая свой дар илбэча. Потому что на илбэче не только проклятие Многорукого, обрекающее его на вечное одиночество. Илбэч - желанная добыча для любого правителя, потому что илбэч создает в далайне новую сушу. Новая суша - новые территории. Без комментариев.

Шооран бродит, автор же вместе с ним осваивает мир далайна, описывая его реалии (перечислять которые было бы слишком долго) и то, что формирует духовный мир его обитателей. "Миф о творении" здесь уже цитировался. Есть и мифы о культурном герое, героические и любовные предания, скабрезный "низовой" фольклор. И почти везде - центральная фигура - Многорукий, дьявол и бог этого мира. И при всей его искусственности, лабораторной заданности, мир получается весьма достоверным и в чем-то очень знакомым. Сравните:

"И каждый говорил своему брату: - То, что ты видишь,- мое, и все иное - тоже мое" (Логинов).

"И сказал брат брату: "Это мое, и это - мое же". ("Слово о полку Игореве").

"Ты хочешь меня уничтожить, о Тэнгэр! Но подумал ли ты, что вместе со мной ты разом уничтожишь половину вечного времени, и половину бесконечности, их обратную, темную сторону? Сможет ли твоя светлая сторона существовать без меня, и на чем будет стоять алдан-тэсэг, если не будет моей бездны?" (Логинов).

"Ты произнес свои слова так, будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что делало бы твое добро, если если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и от людей... Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?" (М.Булгаков, "Мастер и Маргарита").

"Изгои - люди, загнанные жизнью туда, где жить нельзя" (Логинов).

"Жизнь - это место, где жить нельзя". (М. Цветаева. "Поэма конца").

Этот ряд можно было бы продолжить вплоть до братьев Стругацких, и, кажется, подобные "скрытые цитаты" не есть случайные оговорки, и уж, конечно, не плагиат, а цепь условных знаков - следуем за русской литературной традицией. Но только ли русской и только ли литературной?

"За прошедшее время страна всеобщего братства одряхлела еще больше, хотя и вела успешные войны разом на двух фронтах. В общинах оставались только женщины, которые и кормили всю страну, выполняя как женские, так и мужские работы. Мужчины поголовно считались цэрэгами. Сказочная добыча... давно рассосалась неведомо куда, новых приобретений заметно не было, но весь народ... жил надеждами, а значит не жил вовсе". Знакомо?

Или: "После падения твердокаменного государства принудительной любви и узаконенного братства, на каждом оройхоне обосновался свой особый царек или республика, отличающаяся от прошлых времен лишь немощью и особым изуверством. Никто там не стал жить ни лучше, ни сытнее, все, как и прежде, ненавидели чужаков, а сами старались кормиться за счет более слабых соседей".

Политический памфлет? Не без этого. К счастью, этим дело не ограничивается, иначе "Многорукий бог" ничем не отличался бы от "Анастасии" Бушкова, от чего Тэнгэр миловал.

Что же до принадлежности к культурным традициям, то тут невольно вспоминается, что культурологи определяют цивилизацию Запада как "культуру вины", а цивилизацию Востока как "культуру стыда". В своих рассуждениях Шооран приходит к мысли, что во всех бедах мира виноват не дьявол - Многорукий, но демиург Тэнгэр, ибо творение - это действие, а всякое действие влечет за собой зло. Рассуждение абсолютно в духе китайской (конкретно, даосской) философии, проповедующей принцип "недеяния". Но вывод-то каков? "Виноват тот, кто делает. Значит, будем виновны". Спрашивается, ушел ли Логинов в действительности от своего изначального "западничества"?

Следует заметить, что роман вовсе не является мешаниной философских, религиозных и политических рассуждений, как, похоже, следует из моих заметок. Это, как и положено роману, прежде всего история. История о творце. Ибо дар илбэча - метафора творчества (определение "поэт" в романе прилагается только к Шоорану, хотя сказители в далайне не так уж редки). И творчества как жажды абсолюта. У Шоорана есть еще один антагонист, кроме Многорукого. Это его собственный брат и антипод Ээтгон. Если Шооран - "тип творца", Ээтгон - "тип реального политика", "рачительный хозяин", вроде ануйевского Креона. Шооран стремится уничтожить зло, Ээтгон - к нему приспособиться. И житейская правда в конечном счете на стороне Ээтгона. Что, в общем, тоже малоутешительно.

...И о том, куда такая жажда абсолюта способна завести. Потому что в борьбе с жестокостью мира Шооран незаметно перешагивает грань, за которой строит уже "не для людей, а против далайна". А человечество для него сосредоточилось в прибившейся к нему юродивой карлице Ай, по слабоумию своему не понимающей, кто с ней рядом. И когда Ай убивают оголодавшие крестьяне (а оголодали они, между прочим, из-за того, что в результате глобального творения Шоораном суши в далайне царит страшная засуха), люди вообще перестают для него что-то значить. Важна только борьба с Многоруким. "В вечном чудовище скрывался смысл и оправдание борьбы и надрывной испепеляющей работы". И Многорукий, незримо присутствующий в сознании Шоорана, как черт в сознании Ивана Карамазова, говорит:

"Я вижу, добрый илбэч, ты еще страшней, чем я. Думающий как ты может и победить, а если бы люди пережили тебя, ты остался бы в их памяти великим богом. Тогда нас стало бы трое: старик, сделавший все и не делающий ничего, я - его тень и истинная суть, и ты - предвечный и единосущный сын и вместе с тем лучшее из творений, пришедший во имя любви и убивший мир. Жаль, некому будет полюбоваться на такую троицу".

Все со временем становятся похожими на своих врагов.

И гибнет Многорукий, и рушится стена Тэнгэра. А за ней - мир. Наш мир в его первозданной чистоте. Хэппи-энд? Ни в коем разе. Потому что человеческая природа осталась прежней, а в нашем мире свои трудности, и Логинов под занавес создает "мир будущего", в котором воплощенный кошмар далайна представляется золотым веком, раем земным, сказочной страной изобилия, а Многорукий - добрым и благостным божеством. И потому, что поблизости маячит стена нового далайна. И потому, что этот мир невыносим для Шоорана - для нынешнего Шоорана. "Он не может жить без ненавистного далайна, без ядовитой влаги, стылой бездны и дыма жгучих аваров. Нельзя прожившему жизнь в борьбе лишаться врага. Он создал новый мир, но ему нет в нем места". И в последний раз он призывает свой дар, и в новом далайне становится новой инкарнацией Многорукого, с которым будет бороться новый илбэч... Кольцо замкнулось. Что соответствует древней и почтенной традиции. Убийца царя становится царем. Убийца дракона - драконом. А убийца Многорукого...

Питерский фантаст Святослав Логинов написал хороший роман. И это единственный утешительный итог, который я могу здесь представить. Других нет.

Наталья Резанова [Журнал 'Двести' #Д]   (Июнь 1995)